Пожалуй, самым основополагающим физическим законом является закон сохранения энергии. Но, вместе с тем, статус физической реальности приписывался объектам с совершенно фантастическими энергетическими характеристиками. Так, удивительной находкой оказалась идея о физических полях – гравитационном, электромагнитном – с их бесконечными числами степеней свободы, а, значит, и с бесконечным энергосодержанием при температурах выше абсолютного нуля. Впоследствии физические поля, с их бесконечными энергиями, проквантовали – и назвали “физическим вакуумом” состояние полей с минимальной возможной энергией (которая всё равно осталась бесконечной). Ещё больше оживили физическую картину мира “виртуальные частицы”, которыми, якобы, бурлит физический вакуум. На этих виртуальных частиц теоретики имеют обыкновение сваливать ответственность за разного рода энергетические парадоксы – ведь виртуальная частица, якобы, способна произвести в локальности как угодно большое отклонение от закона сохранения энергии. Правда, такое отклонение длится, в согласии с принципом неопределённости, исключительно недолго – но теоретикам и этого хватает для решения многих своих проблем.

Такие обратимые взаимопревращения собственной энергии, кинетической энергии и энергии связи у элементарной частицы вещества мы называем автономными превращениями энергии. При этом однозначность кинетической энергии обусловлена тем, что эта энергия определяется однозначной скоростью частицы, а именно – её локально-абсолютной скоростью [1].

Напомним, что под элементарной частицей вещества мы понимаем квантовый пульсатор [2], с циклическими скачкообразными сменами всего двух подсостояний - что, при развёртке во времени, иллюстрируется “меандром”, а не синусоидой, как у классического осциллятора. Собственную энергию квантового пульсатора можно выразить либо через его массу m (формула Эйнштейна), либо через частоту пульсаций f (формула Планка). Из этих двух формул следует соотношение де Бройля [3]:

mc² = hf, (1)

где c - скорость света, h - постоянная Планка. Как следует из (1), частота квантовых пульсаций электрона составляет около 1.24× 10²⁰ Гц.

Квантовые пульсаторы “в первозданном виде” являются свободными и, в локально-абсолютном смысле, неподвижными: обладая лишь собственной энергией, они имеют нулевую энергию связи и нулевую кинетическую энергию. И если допустить, что на фундаментальном уровне квантовые пульсаторы являются единственными обладателями физической энергии, то мы действительно приходим к концепции автономного превращения их энергий. Кроме как за счёт убыли собственной энергии “первозданных” квантовых пульсаторов, другим формам их энергии просто неоткуда взяться.

Этот новый подход психологически непривычен, но логически он, по-видимому, безупречен. И, к торжеству закона сохранения энергии, этот подход не только исключает главных “энергетических паразитов” из понятийного базиса физики, но и указывает на возможность кардинального повышения коэффициента полезного действия технических устройств.

Существует порождённый многовековым опытом стереотип: переноска и перевозка грузов требует совершения работы. Так, разгоняя тележку, мы совершаем работу и сообщаем тележке кинетическую энергию. Термин “сообщение кинетической энергии”, прочно вошедший в учебники по физике, однозначно подразумевает, что кинетическая энергия может быть лишь сообщена телу откуда-то извне.

Между тем, анализ баланса энергии при свободном падении [4] показывает: прирост кинетической энергии квантового пульсатора в точности соответствует убыли его собственной энергии, причём эта убыль обусловлена тем, что собственная энергия, а, значит, и масса квантового пульсатора изменяются вдоль местной вертикали. Ранее мы полагали, что появление кинетической энергии из собственных энергетических ресурсов происходит лишь при действии гравитации. Теперь мы делаем следующий шаг и утверждаем, что приращения кинетической энергии у квантовых пульсаторов являются результатами автономных превращений и при негравитационных взаимодействиях. Приведём некоторые необходимые формулы.

Прежде всего, получим выражение для кинетической энергии E_кин свободного квантового пульсатора – на основе принципа автономного превращения. Принимая, что прирост кинетической энергии обусловлен убылью собственной энергии, имеем:

, (2)

где m₀ - масса свободного покоящегося квантового пульсатора, V - его локально-абсолютная скорость. Из (2) получаем искомое выражение:

. (3)

Соответственно, собственная энергия E_соб свободного квантового пульсатора, как функция его локально-абсолютной скорости, имеет вид:

. (4)

Обращает на себя внимание сходство формул (3) и (4), в которых привычные выражения помножены на один и тот же множитель, зависящий от локально-абсолютной скорости. Из этих формул следует, что, по мере роста скорости, собственная энергия (а, значит, и масса) квантового пульсатора не испытывает релятивистского роста, и даже не остаётся постоянной, как мы ошибочно полагали ранее [2] – она, частично превращаясь в кинетическую энергию, уменьшается. Причём, в случае V=c кинетическая энергия свободного квантового пульсатора составляет одну треть (а собственная энергия – две трети) от его собственной энергии покоя.

То, что случай V=c является предельным, следует, в частности, из наиболее, на наш взгляд, правдоподобного алгоритма пространственного перемещения свободного квантового пульсатора. Если сущностью этого пульсатора является циклический скачкообразный процесс, то логично предположить, что и перемещаться в пространстве он может лишь скачкообразно. Движение квантового пульсатора с постоянной скоростью означает, что, через некоторое постоянное число собственных циклов, он совершает элементарное скачкообразное перемещение – длина которого, как мы полагаем, равна характерному размеру квантового пульсатора, т.е. его комптоновской длине. Такое элементарное перемещение мы называем квантовым шагом. Частота квантовых шагов W равна, как можно видеть, отношению скорости движения к длине квантового шага, т.е. к комптоновской длине l _С, которая, с учётом (4), также зависит от скорости:

. (5)

Как можно видеть из (5), по мере роста скорости частота квантовых шагов W растёт, и при V=c она становится равной собственной частоте пульсатора. Ясно, что частота квантовых шагов не может превышать собственной частоты пульсатора, поэтому не представляется возможным его движение с локально-абсолютной скоростью, превышающей c [5].

Вывод о том, что кинетическая энергия частицы не может превышать одной трети от её энергии покоя, кажется смешным с позиций современной ортодоквальной физики. Однако, становится не до смеха, когда выясняется, что различные способы измерения энергии частиц и гамма-квантов дают хорошо согласующиеся результаты лишь в области малых энергий (например, в случае электронов, при энергиях меньше или порядка сотни электронвольт [опечатка: конечно же, сотни кэВ]), когда релятивистские эффекты несущественны.

Поясним: методы измерения кинетической энергии заряженных частиц можно разбить на две группы. В одной из этих групп определяется отклонение частиц магнитным полем, а в другой – исследуются потери энергии при торможении частицы веществом – например, ионизационные потери в пропорциональных счётчиках или фотоэмульсиях. Методика магнитного отклонения, благодаря которой выстроена релятивистская кинематика, считается основной, и по её результатам калибруются остальные методики. Но эта основная методика, на наш взгляд, принципиально даёт релятивистское завышение энергии частицы [2]. И тогда шкалу энергий, искажённую релятивистским завышением, должно быть трудно согласовать со шкалами энергий, формируемыми через измерения потерь – поскольку, при единичных актах взаимодействия с частицами замедлителя, потери невелики, а, значит, и суммарные потери не подвержены релятивистским эффектам.

Такие трудности при согласовании шкал энергий действительно имеют место. Например, пропорциональные счётчики, в которых измеряются потери энергии частицы при её полной остановке, “хорошо работают” при малых энергиях частиц, а при больших энергиях они выходят на практически постоянный уровень полной энергии потерь, хотя энергия влетающих частиц, измеряемая методом магнитного отклонения, перестраивается на порядки. Этот феномен интерпретируют как увеличение аппаратурных поправок при больших энергиях [6], причём были разработаны соответствующие теории этих “поправок” для счётчиков различных типов. Иная интерпретация потребовалась при работе с фотоэмульсиями, где энергию первичных или вторичных заряженных частиц можно определить, подсчитывая число ионизированных атомов и зная среднюю потерю энергии на единичную ионизацию. Здесь также, несмотря на релятивистский рост энергии влетающих частиц, полные потери ионизации выходят на почти постоянный уровень [7]. Объяснением этого считается гипотеза о недетектируемых потерях энергии – например, на возбуждение атомов или ядер, на выбивание нейтральных частиц, на излучение – которые в сумме так согласованно нарастают, что почти в точности компенсируют ожидаемый релятивистский рост детектируемых потерь.

Нам возразят: если релятивистские излишки энергии были бы фикцией, то это непременно проявилось бы при сопоставлении энергии частиц с энергиями гамма-квантов, которые измеряются независимыми способами. Увы – хотя арсенал способов измерения энергии гамма-квантов довольно-таки богат [7], об их независимости не может быть и речи. Действительно, целый ряд методов основан на измерениях энергий конверсионных электронов и вторичных электронов, которые выстреливаются в результате комптон-эффекта, фотоэффекта, и образования электрон-позитронных пар – причём “магнитный анализ спектров вторичных электронов… является наилучшим методом точного измерения энергии g -квантов” [7]. По результатам этого знакомого “наилучшего метода” калибруются остальные методы – в которых определяются пороги ядерных реакций или энергии вторичных ядерных частиц, а также такой, казалось бы, обособленный метод, как измерение длины волны гамма-излучения с помощью дифракции на кристалле. Этот метод сохраняет свою обособленность, опять же, лишь при малых энергиях гамма-квантов. Но, уже при энергиях ~ 0.1 МэВ, соответствующая длина волны на порядок меньше, чем расстояния между атомными плоскостями в кристаллах, что весьма затрудняет – особенно при скользящих углах падения - определение индекса брэгговской дифракции; так что калибровка здесь необходима. Резюмируем: если метод магнитного отклонения даёт не истинную, а релятивистски завышенную энергию, то с аналогичным завышением определяются и энергии гамма-квантов.

Впрочем, здесь можно до некоторой степени избегать больших завышений, если при калибровке методом магнитного отклонения использовать частицы с достаточно большой массой – поскольку энергия, которая, согласно (3), близка к предельной у электрона, далека от предела у мезона и, тем более, у протона. Отсюда, кстати, вытекает возможность получения ещё одного свидетельства о наличии ограничения у кинетической энергии частицы. Известно множество ядерных реакций с порогами всего в несколько МэВ. Эти реакции инициируются, например, протонами, для которых энергия в несколько МэВ является ничтожной, и есть гарантия, что пороги при этом измеряются без релятивистского завышения. Если энергия электронов тоже могла бы составлять несколько МэВ, то такие электроны, по-видимому, тоже инициировали бы эти реакции. Но этого не происходит; считается, что релятивистские электроны, при взаимодействии с ядрами, испытывают почему-то лишь упругое рассеяние [8].

К вышеизложенному следует добавить, что некоторые аргументы в пользу отсутствия релятивистского роста массы и импульса были приведены в работе [2]. Теперь мы можем даже усилить сделанные в той работе выводы. Если игнорировать результаты метода магнитного отклонения, которые мы не без оснований считаем ошибочными, то, по-видимому, отсутствуют данные о превращении кинетической энергии одиночного электрона в другую форму энергии, по значению превышающую одну треть от его энергии покоя.

Уместно напомнить один из догматов ортодоксальной физики: при разгоне электрона, в его кинетическую энергию превращается энергия ускоряющего электромагнитного поля. На ускорителях электроны, при разгоне до околосветовых скоростей, должны пролетать расстояния вплоть до сотен километров. Между тем, при бета-распаде электроны приобретают сравнимые скорости, проходя расстояния порядка размера атомного ядра. Трудно представить, что в ядре могут генерироваться чудовищные поля, которые, к тому же, избирательно действуют лишь на выстреливаемый электрон. Разгон электрона при бета-распаде остаётся тайной для науки. Полагают, что в его кинетическую энергию превращается часть разности масс начального и конечного ядер, но что происходит это слишком быстро для того, чтобы судить о подробностях.

Вопрос о том, “на чём держатся” устойчивые вещественные структуры – в частности, атомы – до сих пор не может считаться решённым.

Так, метод Шрёдингера позволяет описать любые конфигурации плотности вероятности нахождения электрона в атоме. Но при этом электрон выступает не в роли частицы и не в роли волны, а в роли размазни, называемой электронным облаком. Там нет движения электронов по орбитам – а, значит, нет и центробежных сил, которые в моделях Бора и Резерфорда удерживали атомарные электроны от падения на ядро. Спрашивается: что удерживает от схлопывания электронное облако? До сих пор наука не выработала ответа на этот вопрос.

Для решения проблемы устойчивости атомов предлагались и ещё более оригинальные модели – например, основанные на учении Пригожина о способности вещества к самоорганизации. Комментировать это учение мы не будем. Пусть-ка лучше его сторонники попробуют эмиттировать в вакуумную камеру протоны, нейтроны да электроны – и пусть порадуются, если из этого вещества “самоорганизуется” хотя бы один атом. До сих пор все искусственные превращения атомов производились только с природными атомными “заготовками”, но синтезировать устойчивый атом “с нуля” - из свободных протонов, нейтронов и электронов – никак не удаётся.

Связывание пары квантовых пульсаторов подразумевает такое “подвешивание” их на некотором расстоянии друг от друга, которое обладает некоторым запасом устойчивости. Процедура, которая связывает пару квантовых пульсаторов с противоположными электрическими зарядами и заодно “отключает” их электрическое взаимодействие друг с другом, заключается в следующем. Их пульсации периодически прерываются так, чтобы пульсаторы попеременно “выключались” из бытия, причём эта попеременность их пребывания в бытии как раз и отключает их электрическое взаимодействие. Пусть скважность прерываний составляет 50%, т.е. половину периода прерываний каждый из них пребывает в бытии, пульсируя с неизменённой собственной частотой, а другую половину – в небытии, когда никаких пульсаций нет. В результате таких прерываний, собственная энергия квантового пульсатора уменьшается отнюдь не в два раза, как это может показаться на первый взгляд. По необычным законам цифрового мира, собственная энергия пульсатора, как мы полагаем, должна при этом уменьшиться на величину, соответствующую частоте прерываний B:

E_соб=hf - hB, (6)

так что суммарное уменьшение собственных энергий у связуемой пары должно составить 2hB. По логике автономного превращения энергии, величина 2hB и должна представлять собой энергию связи. Для пояснения механизма связи заметим, что в паре попеременно прерываемых пульсаторов происходит, как можно видеть, циклический переброс состояний в пространстве, и этот циклический процесс должен обладать энергией, зависящей от расстояния переброса. Условие равенства этой энергии величине 2hB означает, что пульсаторы должны быть разделены вполне конкретным расстоянием r, которое определяется частотой прерывания.

Надо сказать, что о циклических перебросах состояний в пространстве, которые мы называем пространственными квантовыми пульсациями, речь шла в нашей ранней работе [9]. Конечно, тогда мы не предполагали, что энергия связи может возникать по принципу автономного превращения, и что электрическое взаимодействие связуемых противоположных зарядов может полностью “отключаться”. Но, сохраняя идею происхождения энергии пространственных квантовых пульсаций и считая именно эту энергию энергией связи, приравняем её убыли собственной энергии, 2hB, тогда получим:

, (7)

где К=7× 10⁵ м/с – скорость Козырева [9]. Из (7) сразу следует выражение для расстояния между противоположными зарядами, связанные через попеременные прерывания их пульсаций:

. (8)

Рис.1. Экспериментальные радиусы из [10] дополнены данными из [11].

Механизм связи у всех атомарных электронов, как мы полагаем, одинаков, а, значит, в согласии с (8), соответствующая частота прерывания пульсаций определяет расстояние от центра атома не только у внешних атомарных электронов, но и у остальных, внутренних. Известно, что при последовательном отрывании электронов от атома, дающем всё более высокие степени его ионизации, энергия каждого последующего отрывания всегда заметно больше, чем энергия предыдущего [11]. Как полагают, это обусловлено тем, что, по мере роста степени ионизации, отрыв очередного электрона затрудняется его взаимодействием с растущим избыточным положительным зарядом ядра. Такое объяснение странным образом игнорирует тот факт, что энергии выбивания тех же самых электронов из нейтрального атома – электронами, ультрафиолетовым и рентгеновским излучениями – совпадают с энергиями последовательных ионизаций. Это означает, что энергии последовательных ионизаций представляют собой в чистом виде энергии связи соответствующих электронов, и для определения их расстояния от центра атома можно использовать формулу (8). Кстати, экспериментальные атомные радиусы (см. Рис.1) практически не растут по мере роста атомного номера - и, значит, наращивание электронных оболочек происходит “вглубь” атома. Оценивая, с помощью формулы (8), расстояния от центра атома для самых сильно связанных (~ 100 кэВ) электронов, можно видеть: популярный тезис о том, что “атом состоит в основном из пустоты”, не всегда справедлив, поскольку, по мере роста атомного номера, в атоме становится довольно-таки тесно.

Теперь обратим внимание: линейчатость атомных спектров излучения-поглощения означает, что в атомах имеются выделенные, преимущественные энергии связей, а формула (8) отнюдь не отражает этого. Кроме того, из неё следует, что, при стремлении к нулю частоты прерываний В, т.е. при стремлении к нулю энергии связи, расстояние между связуемыми пульсаторами неограниченно возрастает. Ясно, что вышеописанный связующий алгоритм должен работать лишь в достаточно компактном объёмчике – иначе трудно объяснить, например, как возможно сильное возбуждение атома в конденсированной среде, если оно сопровождается далёким “отлётом” электрона. Мы полагаем, что компактность атома даже в сильно возбуждённых состояниях обеспечивается тем, что при некоторых выделенных энергиях связи происходит скачкообразное изменение величины коэффициента пропорциональности в формуле (8). Поскольку единственным параметром в этом коэффициенте пропорциональности является скорость Козырева, то следует допустить, что атом имеет целый набор этих скоростей, причем первая скорость Козырева К₁ действует в интервале энергий связи от основного состояния до первого возбуждённого, вторая скорость Козырева К₂ – в интервале энергий связи от первого возбуждённого состояния до второго, и т.д. В атоме водорода, как известно, выделенные энергии связи составляют ряд

Е_связ(n)=13.6 эВ/(n+1)², (9)

где n – номер возбуждённого состояния. Соответственно, ряд скоростей Козырева должен быть таков: К_n=(7× 10⁵ м/с)/n². Результирующая ступенчатая зависимость радиуса атома водорода от энергии связи приведена на Рис.2. Если допустить, что, при каждой из скоростей Козырева, атом водорода стремится к состоянию с наибольшей возможной энергией связи, то, как можно видеть, с максимальными вероятностями

Рис.2. Энергия связи в основном состоянии составляет 13.6 эВ.

Примечательно, что, как иллюстрирует Рис.2, энергия связи у атомарного электрона может принимать не только выделенные значения, но и любые промежуточные. Именно этим, на наш взгляд, и обеспечивается участие атомов в генерации равновесного излучения [12] – у которого спектр, как известно, сплошной.

Наконец, кратко остановимся на вопросе о поведении энергии связи при сообщении связанным квантовым пульсаторам ненулевой локально-абсолютной скорости. По логике вышеизложенного, если при движении свободного пульсатора часть энергии квантовых пульсаций превращена в кинетическую энергию, то, при движении связанных пульсаторов, в кинетическую энергию должна быть также превращена соответствующая часть энергии пространственных квантовых пульсаций. Тогда, при движении пары связанных пульсаторов с локально-абсолютной скоростью V, шкала их энергий связи должна быть сокращена в (1+V²/2c²) раз (см. (4)) – что тривиально объясняет квадратичный допплеровский сдвиг энергетических уровней.

Принцип автономного превращения энергии подразумевает, что полная энергия квантового пульсатора при фиксированном гравитационном потенциале (или, по нашей терминологии, на фиксированном уровне частотного склона) является величиной постоянной: квантовый пульсатор не может ни отдать часть своей энергии вовне, ни получить добавочную энергию извне. Казалось бы, этот подход противоречит опыту – ведь при многих взаимодействиях, как полагают, происходит передача энергии от одного микрообъекта другому. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что во всех этих случаях вполне может происходить не передача энергии, а её согласованные автономные превращения, порождающие иллюзию передачи.

Затем, весьма неожиданный вывод даёт приложение нашего подхода к процессу распространения света. Ранее мы говорили о свидетельствах того, что энергия возбуждения атомов передаётся на расстояние не с помощью летящих фотонов, а с помощью квантовых перебросов – непосредственно с атома на атом [13]; а также о навигаторе этих квантовых перебросов [14], т.е. об алгоритме, определяющем законы распространения света. Теперь мы делаем следующий шаг и утверждаем, что, при распространении света, энергия возбуждения не перебрасывается с атома на атом: дело ограничивается тем, что у “атома-отдающего” и “атома-принимающего” происходят согласованные перераспределения между собственными энергиями и энергиями связи, что порождает иллюзию перемещения кванта энергии.

Нам возразят: о каких иллюзиях может идти речь, если лазерный луч поджигает дерево и плавит металл? Разве при этом по лучу не передаётся энергия на мишень, отчего-де и увеличивается её температура? Отвечаем: температура мишени действительно увеличивается, но не от того, что на мишень передаётся энергия. Температура, по канонам термодинамики и статистической физики, характеризует не энергетическую насыщенность ансамбля частиц, а статистику распределения энергий в этом ансамбле. Лазерный луч всего лишь деформирует это распределение: собственные энергии субатомных частиц мишени растут, их энергии связи уменьшаются, но суммы всё равно остаются постоянными. Температура при этом растёт, а энергонасыщенность мишени – нет. Если, далее, лазерный луч ионизирует вещество мишени, то температура может продолжать расти – при всё большем превращении собственных энергий освобождённых частиц в их кинетические энергии; но суммы будут по-прежнему оставаться постоянными. Таким образом, впечатляющим эффектам при лазерном воздействии на вещество не противоречит концепция, согласно которой, при распространении света происходят перебросы, с атома на атом, отнюдь не энергии, а всего лишь её перераспределений.

В связи с этим следует подчеркнуть одну принципиальную особенность автономных превращений энергии: они происходят со стопроцентным коэффициентом полезного действия, совершенно без потерь энергии. Так, при ускорении элементарной частицы вещества гравитационным или электромагнитным воздействием, не происходит диссипации энергии. Напротив, если говорить про двигатели, в которых сжигается топливо, то они производят, фактически, стопроцентную диссипацию, которая сопровождается жалким побочным продуктом – автономным приростом кинетической энергии у частиц приводимого в движение аппарата. Насколько возросли бы возможности техники, если бы в ней использовался прямой доступ к алгоритмам, управляющим автономными превращениями энергии!

Свойство автономных превращений энергии происходить совершенно без потерь является, на наш взгляд, фундаментом закона сохранения энергии – поскольку превращения энергии при самых разнообразных физических процессах сводятся, по-видимому, к автономным превращениям всего трёх её форм: собственной энергии, кинетической энергии и энергии связи.

Хотя концепция автономных превращений энергии, казалось бы, претендует быть универсальной, нам пока не удалось встроить в неё, например, феномен рождения и аннигиляции пар; этот вопрос требует дополнительной проработки.

1. А.А.Гришаев. Эксперимент Майкельсона-Морли: детектирование локально-абсолютной скорости? – Доступна на данном сайте.
2. А.А.Гришаев. Масса, как мера собственной энергии квантовых осцилляторов. – Доступна на данном сайте.
3. Н.Е.Невесский. О законе фазовой гармонии Луи де Бройля. http://www.chronos.msu.ru/RREPORTS/nevessky_o_zakone
4. А.А.Гришаев. Энергетика свободного падения. - Доступна на данном сайте.
5. Что касается относительных скоростей, то они должны подчиняться классическому закону сложения скоростей и, конечно же, могут превышать с.
6. М.Дейч, О.Кофед-Хансен. Бета-рапад. В кн.: Экспериментальная физика, т.3. Пер. с англ. под ред. Э.Сегре. М., “Изд-во иностранной литературы”, 1961.
7. В.С.Барашенков, В.С.Тонеев. Взаимодействие высокоэнергетических частиц и атомных ядер с ядрами. М., “Атомиздат”, 1972.
8. Г.Кноп, В.Пауль. Взаимодействие электронов и a -частиц с веществом. В кн.: Альфа-, бета- и гамма-спектроскопия, т.1. Пер. с англ. под ред. К.Зигбана. М., “Атомиздат”, 1969.
9. А.А.Гришаев. Разноимённые электрические заряды, как противофазные квантовые пульсации. - Доступна на данном сайте.
10. С.С.Бацанов. Структурная химия. Факты и зависимости. М., “Диалог МГУ”, 2000.
11. Таблицы физических величин. Справочник под ред. И.К.Кикоина. М., “Атомиздат”, 1976.
12. А.А.Гришаев. К вопросу о равновесном излучении. - Доступна на данном сайте.
13. А.А.Гришаев. Об аномально быстром движении светового импульса. - Доступна на данном сайте.
14. А.А.Гришаев. Навигатор квантовых перебросов энергии. - Доступна на данном сайте.